На главную страницу
Оглавление

Глава 3. Второй День Творения – зороастризм.  

 

Вторым творением Ахура-Мазды является вода. Согласно Библии, на второй день Господь создал небо и разделил воды. Небо образовалось посредине между водами. К сожалению, этот образ трехслойного пирога труднодоступен моему пониманию. Небо, вероятно, – это область высших сил, ангелов небесных – проводников высшей воли творца. Тогда и религия Зороастра понимается как проводник Космического закона, данного в своде насков Авесты.

В библейском описании второго Дня Творения явно просматривается принцип деления и отражения, присущий числу два. Вода непосредственно связана с числом два, поскольку нумерологический код первого водного знака Рака – число 20, а код управителя Рака Луны – 2.

Второй зороастрийский гахамбар – это праздник Святого Духа, проникающего в земное творение, который отмечается 9 мая, когда Солнце проходит 19йо Тельца.

Вторая энергетическая чакра человека называется свадхистана. Она связана с половой сферой и воспроизведением потомства. Нумерологически ей соответствует Луна. Как известно, Луна светит отраженным от Солнца светом. Поэтому лунное женское начало рассматривается как отражение солнечного мужского. Если мужское творческое начало создает или открывает новый закон, то женское оформляет и сохраняет его. В соответствии с этим правилом, Саошиант (Спаситель) Заратуштра не принес новых знаний, он всего лишь вернул мир к истокам, оформил и сформулировал изначальные положения Космического закона, слегка подзабытые или видоизмененные. Как известно, к моменту прихода Заратуштры маздеизм был во многом искажен. Ахура-Мазда был забыт, и весь человеческий люд полностью погрузился в язычество: молился и совершал жертвоприношения многочисленным сомнительным богам, пил «хаому» и не очень-то стремился бороться со злом. Вот эту-то идиллическую картину и нарушил активно-деятельный Зороастр, уничтожив жертвенники и разогнав проштрафившихся жрецов.

В Авесте говорилось о будущем приходе Заратуштры как цели всего процесса мировой истории. С его приходом ожидалось даже начало эпохи Разделения. Ему надлежало привести мир к победе над злом. Сейчас уже трудно сказать, когда ожидаемый Саошиант появился. Современные источники называют различные исторические периоды – от XV до VI в. до н.э. Известно, что он был сыном знатного мидийца Пурушаспы из рода Спитамы и сам носил имя Спитама. Согласно преданию, в момент своего появления на свет он не заплакал, как все дети, а засмеялся, и это было знаком того, что родился божественный ребенок, способный многое изменить в духовном пространстве земли.

Окраины Ирана, откуда, согласно современным научным данным, родом Заратустра (Глоба утверждает, что этот Саошиант родился в Приуралье), в годы его молодости были постоянно охвачены смутами и войнами. Как писал А. Мень в «Истории религии», в это время «часть населения стремилась к оседлой трудовой жизни, другие же, особенно обитатели Турана, оставались воинственными номадами. Они нависали постоянной угрозой над мирными поселенцами… Для Спитамы губители-номады и древние боги, которым они поклонялись, составляли одну сатанинскую рать. Он называет этих богов старым арийским термином дэвы, но в его устах это уже не «боги», а демонические силы» (73: стр. 259, 260). После десятилетних размышлений и молитв Заратустре открылся истинный и единый Бог Ахура-Мазда, одаривший его подлинными знаниями. К нему он в дальнейшем часто обращался с просьбами наставить его на путь истины.

«Он выступал как борец против ложных богов, – писал А. Мень, – против неправды, суеверных обрядов, против зла… С гневом говорил Заратуштра об одуряющем напитке, который изготовляли поклонники Хаомы, и называл его «жидкой мерзостью» (Ясна 48,10). Спитама отрицал все сложные ритуальные символы, за исключением священного огня. Он призывал человека следовать Мазде «в мысле, слове и деле» (Ясна 30,3)» (73: стр. 261).

Заратустра восставал против многобожия, к которому скатились жители его страны, позабыв заветы маздаяснийской веры. Его воинственная позиция привела к бурному конфликту с властями на его родине, и он вынужден был бежать оттуда, чтобы искать убежища в областях Закаспия.

Спитама понимал, что для защиты своей веры ему необходима помощь властных структур, ибо его идеологические враги есть также враги его народа, – разбойники, грабящие и убивающие мирное население его родины, и с ними необходимо бороться уже не только (и не столько) проповедью, но прежде всего – реальным оружием мира Гетиг. Долгое время он тщетно искал себе наделенного властью покровителя, который стал бы его последователем и с помощью которого он смог бы добиться претворения своих идей по искоренению ложных человеческих верований в жизнь. Наконец удача улыбнулась ему, и он встретился с властителем Бактры Виштаспой, который воспринял его учение. Заратустра поселился в Бактрии. С этого момента он уже мог беспрепятственно возвещать людям свои знания. Но, как писал А. Мень, «одной проповеди ему было мало. По его мнению, с поклонниками дэвов нужно вести войну с оружием в руках. Язычник – враг не только идейный, но и политический. Зло может быть сломлено лишь при помощи земных средств… Победа добра – это победа оружия. Только после того как злые силы будут повергнуты, настанет благое царство мирной жизни… О религиозных войнах, вспыхнувших в результате проповеди Заратустры, до нас дошли лишь смутные и малодостоверные легенды, но в том, что они имели место, сомневаться не приходится» (73: стр. 262, 263).

Зороастр мечтал о конечной победе над мировым злом и верил, что станет мировым вождем и сокрушит царство Друджа. Однако его мечтам не суждено было сбыться, поскольку даже при его жизни маздеизм не распространился дальше Бактрии, а религиозные войны закончились, согласно легенде, вторжением врагов в Бактрию и гибелью престарелого пророка. Через два-три поколения после его смерти, как писал А. Мень, разогнанные им древние арийские боги снова вернулись в опустевший пантеон. Люди снова стали пить хаому (а проще говоря, – алкогольные напитки), поклоняться Митре, Ардвисуре Анахите и другим богам, жертвенники которым в свое время сжигал Заратустра. В более позднее время сначала Александр Македонский в своих походах, а затем представители новорожденной мусульманской религии, никогда не расстающиеся с оружием, окончательно уничтожили последние остатки зороастризма. Сейчас эта религия существует в отдельных местах Ирана, Азербайджана и Индии, однако в настоящее время она стала возрождаться и принимать в свои ряды все новых и новых последователей.

После смерти Зороастра у его сторонников возникла вера в то, что Ахура-Мазда пошлет им нового Саошианта. Постепенно, как отмечал А. Мень, ожидание Избавителя приобрело черты, сходные с иудейским мессианизмом. Именно эта вера и направила зороастрийских волхвов в путь за Вифлеемской звездой. «Картина Вселенной как арены борьбы, в которой созидается мировая структура, была великим открытием человеческого духа, подлинным проникновением в суть сотворенных вещей, – писал А. Мень. – Но ахиллесовой пятой всех этих учений являлось обожествление хаотического начала, неизбывный страх перед ним. Во многих мифах оно почиталось даже как нечто предшествующее порядку и рождающее его поборников. А поэтому космическая битва представлялась нескончаемой и лишенной перспективы. Нужны были постоянные усилия богов и людей, чтобы не дать Хаосу завладеть миром. Во всем внебиблейском мире один Заратустра, хотя и принял теорию дуализма, все же отверг его пессимистический характер. Его живая вера в Бога открыла ему грядущую победу Добра. Старый арийский миф о вселенском пожаре превратился у него в конечное торжество Мазды. Здесь он снова приближается к Библии, к ее эсхатологии» (73: стр. 265-266). Как видим, в трактовке А. Меня зороастризм предстает в ином свете, нежели его представляют многочисленные современные исследователи, и во многом близок к христианству.

Следует сказать, что Луна и управляемый ею знак Рака связаны с материнством, генетикой, памятью рода и предками человека. И основной особенностью зороастризма, по словам П. Глобы, является то, что это – религия предков. В культовых ритуалах зороастрийцев много внимания уделяется почитанию предков; у них просили помощи и защиты в трудные моменты жизни. В истории зороастризма наступил даже такой период, когда фравашами, которыми изначально именовали зародыши душ людей, стали называть предков. Это в корне неверно, так как фраваши связаны с вечностью: они существуют вне времени. Предки же связаны с настоящим, в котором все живут и умирают. Фраваши существуют вне включения времени, поэтому они не могут называться предшественниками, они не материальны. Фраваши – это категория духовная, невоплощенная. Предки – это воплощавшиеся во времени Карана наши предшественники, с которыми у нас сохраняется физическое, генетическое, а не духовное родство. В подтверждение этому, в круге знаков Зодиака фраваши связаны с Овном, первым знаком, представляющим собой первичный огонь. Овен символизирует первичное вхождение души в атмосферу Земли, первое рождение жизни. Предки же связаны с Раком, четвертым знаком и последним в своей первой зоне. Он определяет завершение процесса жизни и смерть физического тела человека. По этой причине, если фраваши – это души в момент начала воплощения, то предки – это души, ушедшие из воплощения. Поэтому фраваши символически означают прематериальное состояние человека, предки – постматериальное.

На лунный характер зороастризма указывает также то, что зороастрийцы чрезвычайно ценили многодетность в семьях. Три ребенка в семье считалось плохим показателем, граничащим с бездетностью. Нормой было иметь семь-десять детей, и даже такая семья не считалась многодетной. Стратегия была такова, что нужно было дать возможность воплотиться на Земле как можно большему количеству человеческих душ. Зороастрийское общество было предельно «заидеологизировано», вся жизнь людей подчинялась религиозным законам, сверяемым с книгой Авесты, в которой было сказано, что окончательная битва Добра со Злом произойдет тогда, когда на Земле будет жить около 20 миллиардов людей. Зороастрийцы стремились всеми силами приблизить это благословенное время.

Женщина в зороастрийском обществе ценилась очень высоко. Она, хоть и не была допущена к светской власти, однако обладала властью духовной. Выполнив свою земную миссию по рождению и воспитанию детей, она с определенного возраста могла поступить в храм, чтобы служить там в качестве жрицы. Женщина считалась хранительницей знаний. В ней видели больше, чем в мужчине, изначальной святости, поэтому предполагалось, что ее труднее сбить с истинного пути. П. Глоба в «Живом огне» пишет, что женщин считали более совершенными и тонко организованными, более одаренными от природы, чем мужчин. Женщины более чувствительны, поэтому чаще обладают даром ясновидения и телепатии (на кострах инквизиции сжигались в основном женщины, хотя часто вовсе не по этой причине: она служила лишь прикрытием для сексуального шантажа; часто проявлялись и другие мотивы сожжения женщин, выраженные в библейской фразе о том, что если тебя соблазняет твоя правая рука, отсеки ее). Женская красота постоянно вызывала грешные желания в неокрепших душах представителей духовной половины человечества.

В отличие от мужчин, женщины всегда сохраняют связь с космосом, подтверждением чему является то, что у них не выпадают волосы, считающиеся символом этой связи. П. Глоба определяет мужчину как носителя кинетической энергии, проявляющейся только в динамике. Поэтому он «не оставляет за собой следа». Женщина в этом отношении является носителем потенциальной энергии: она представляет собой своеобразный банк информации, и ее основное свойство – «оставлять за собой следы». Женщине больше доверяли, мужчине – меньше, зато ему больше прощали, чем женщине. С нее больше спрашивали, потому что, если оступается женщина, она губит не только себя, но и мужчину. Мужчина же навлекает неприятности только на свою голову (все это, конечно, очень относительно).

Водительство женщины проходило через всю жизнь провозвестника победы Добра над Злом Заратуштры. В книге «Зороастр. Зара-тустра», которая была «воспринята» и записана людьми из окружения Абд-ру-шина, принесшего откровение Грааля. «В Свете Истины», рассказывается история реальной жизни Заратустры, непосредственно «увиденная» авторами книги. В ней повествуется о том, что мать маленького Спитамы умерла через три дня после его рождения, и он остался один на руках у растерянного отца. Однако сразу после этого в их доме появилась благородного вида женщина, которая называла себя Маданой. Она была жрицей и предложила отцу мальчика свою помощь в воспитании ребенка. Он сразу согласился, так как почувствовал в ней присутствие божественной благодати. В течение семи лет неотрывно Мадана находилась со Спитамой. Она учила его основам духовных знаний, а затем, исполнив свою миссию до конца, ушла так же неожиданно, как и появилась, но на протяжении всей жизни  Заратустры иногда являлась ему во сне, когда он очень нуждался в ее советах.

Как-то, рассказывается в книге, путешествуя со своими сторонниками и проповедуя свое учение по селениям страны, Зороастр обратил внимание на униженное положение в них женщин. Они были неграмотны, запуганы, из своих домов почти не выходили, не смели поднять глаз на мужчину. Он знал, что это неправильно, что так быть не должно, но еще не знал, как можно изменить такое положение дел. И вот в одну из ночей к нему снова во сне пришла Мадана и сказала: «Если мои сестры до сих пор должны были стоять позади мужчин, то это совсем не причина и далее быть таким несправедливым, Зороастр... Ты должен велеть, чтобы приходили все женщины и девушки. Они многое поймут скорее, чем неповоротливые мужчины. Не забывай о том, что они – матери подрастающих детей. Они могут заложить в юные души многое из того, чему ты учишь сейчас. Не забывай о женщинах!» (57: стр. 130). Проснувшись, Заратустра сразу высказал пожелание старейшине племени о том, чтобы на прослушивание его речей приходили не только мужчины, но и женщины. «Он считает своим долгом более не оставлять женщин на заднем плане. «У них такие же души, как и у нас, атраван, – сказал он, – и эти души голодают. Они должны принимать ту же пищу, и принимать ее там же, где и мужчины, а не зависеть полностью от мужчин при насыщении своего духа». Атраван не понимал его. Насколько он мог вспомнить, да и раньше тоже, женщинам приличествовала скромность. Они должны стоять позади мужчин. Он считал, что так и должно оставаться... «Ты не женат, Зороастр, – улыбаясь, заключил он, – иначе ты скорее бы понял, что трудно найти такое низкое место, которого заслуживают женщины». «Моя мать тоже была женщиной, как и твоя, атраван, – быстро заметил Зороастр. – …Нашим искренним стремлением должна стать потребность поставить душу женщины на то место, которое ей причитается». Атраван согласился, потому что он знал, что за всем, что говорит Зороастр, стоит воля Бога» (57: стр. 150).

Когда Зороастр пришел на площадь говорить с людьми, он начал свою речь с рассказа о том, как Ахура-Мазда задумал женщину. «Она, обладая более тонкими чувствами, должна всегда идти впереди мужчины, осуществлять для него связь с высшим миром. За это мужчина должен защищать ее, более слабую, и помогать ей в ее земном пути, чтобы ее способности не притупились. «Так должно было быть, друзья, и в некоторых местах так еще осталось, – сказал рассказчик, глядя на них всех, – а как я нашел все это у вас? Ваши женщины ходят крадучись, согнувшиеся и робкие. Они исчезают, когда замечают вас, потому что они никогда не знают, чего ожидать от вас. Я замечал, что вы бьете их, когда вы не в настроении. Я ни разу не слышал приветливого слова… А теперь взгляните на их души. Разве вы позволяете им участвовать в ваших беседах о священных предметах? Разве вы молитесь с ними? Кто учит их, пока они еще малы? Я хотел поговорить с ними, но они избегают этого» (57: стр. 186-187). Мужчины согласились с ним, но они не знали, что можно сделать, чтобы хоть что-то изменить. Женщины не хотели говорить о божественном, они всего боялись, и пробудить в них чувство собственного достоинства было уже практически невозможно. Заратустра был в отчаянии, но затем он понял, что можно сделать, чтобы помочь этим несчастным.

Незадолго до этого он познакомился с Ядасой – дочерью одного из старейшин племен. Она была жрицей и ясновидящей и как-то рассказала Зороастру о видении, которое ее посетило накануне. В этом видении ей была открыта ее высокая миссия: она должна идти в те селения, в которых женщины чувствуют себя наиболее угнетенными, и проповедовать слово Ахура-Мазды среди них, просвещать и поднимать их духовный уровень. Спитама решил взять ее с собой. Но времена тогда были чрезвычайно строгими, и мужчине и женщине, не состоящим в браке друг с другом, не разрешалось пребывать вместе, да и родные не отпустили бы ее с чужим человеком. Поэтому Заратустра решил жениться на Ядасе, и она с радостью приняла его предложение. Вот при таких обстоятельствах и состоялся брак Заратустры. Этот брак основывался на духовной близости. Женившись на Ядасе, Зороастр обрел свое счастье и был глубоко благодарен Богу за этот дар. «У него было так много всего, что он хотел принести к трону Всевышнего: благодарность за водительство в его жизни, за подарок супруги, которая поможет ему в его труде» (57: стр. 205). В дальнейшем у них даже родились дети, что подтверждает святость деторождения, постулируемую в зороастризме.

     

Таким образом, зороастрийский лунный «банк информации» являл собой отражение первичного космического закона, выраженного в системе арканов Таро. Он подпитывал и служил материнским началом для всех основных мировых религий.

Обращает на себя внимание то, что в зороастрийской астрологии огромное место занимает лунная тематика: при анализе гороскопа личности исследуется лунная стоянка, лунный день рождения; изучается также гороскоп зачатия; проводится геноскопия – анализ гороскопов предков человека для определения дополнительных фактов, влияющих на его судьбу; или же просто проводится анализ гороскопа с целью вычленения из него информации о предках человека. Зороастрийцы в значительной степени зависели от них.

В те времена всецело господствовала мифология. Ответы на свои вопросы люди предпочитали узнавать, прибегая не к логике, а к помощи информации правого полушария головного мозга, ибо все космические знания записаны там, и часто – в виде мифов.

Мифы закодированы в генетической памяти человека и тоже связаны с Луной. Это – готовые образцы развития событий на Земле. Есть даже предположение относительно египетских мифов (М. Хоуп, «Наследие Сириуса»), согласно которому мифы – это переданные в сказаниях события, происходившие когда-то с нашими космическими учителями на Сириусе. А поскольку человечество развивается под контролем цивилизации Сириуса, эти мифы были вложены в нашу генетическую память, чтобы мы следовали за этой цивилизацией, повторяя путь ее развития. В настоящее же время знание мифов широко используют в своей лечебной практике многие психоаналитические школы – последователи З. Фрейда, К. Юнга и других.

В астрологии каждый градус Зодиака, по-видимому, содержит свой миф, хотя это малоисследованная еще область. Во всяком случае, у каждого градуса есть своя характеристика, своя «картинка», которую может увидеть при медитативном подключении высокочувствительный медиум. И когда тем или иным образом включается определенный градус (прогрессией – т.е. символическим движением планеты – или транзитом – реальным ее движением), в жизни человека может произойти описанная градусом ситуация. Мифы включают также комбинации планет.

В научном мире сейчас рассматривается идея о том, что мышление мифологемами – это мышление завтрашнего дня. Оно будет доступно нам на более высоком витке интеллектуального развития. А ведь это по сути – мышление вчерашнего дня, мышление эпохи Авесты.

Философ А.Ф. Лосев много внимания уделял исследованию сущности мифа. В «Истории античной эстетики» (69) он указывал, что этимологически mythos означает «заботиться о чем-то», «иметь в виду что-то», «страстно желать», исходя из индоеврейского эквивалента этого корня. В греческом языке «mythos» и «epos» переводятся как «слово». И если «эпос» указывает на внешнюю сторону, звуковую оформленность слова, то «миф» выражает его содержание. Эта содержательность мифа, его целостная мыслительная сущность в соединении со страстным желанием и тоской по чему-то неведомому, как писал А.Ф. Лосев, решительно отделяют его от греческого logos, корень которого указывает на «избрание», «выделение», «собирание», «счет», на слово как нечто расчлененное. Философ отмечал, что неоплатоники рассматривали каждый мифологический образ как логическую категорию (Ямвлих, Саллюстий, Прокл). А.Ф. Лосев представлял себе диалектику мифа, как учение о совпадении субъекта и объекта. При помощи этой диалектики древний мир боролся с восходящим христианством. Философ приводил слова Плутарха о том, что, подобно тому как ученые говорят, что радуга есть отражение Солнца, представляющееся разноцветным из-за того, что человеческий взгляд обращается на облако, так и миф является выражением некоего смысла, направляющего разум на инобытие.

Поэтому зороастризм следует считать неким зеркальным отражением маздеизма, учения Авесты, конкретизирующим его, как бы совершающим его спектральный анализ. Нерасчлененность мифа, его субъект-объектное единство стало той почвой, на которой произросла следующая мировая религия – буддизм.

Назад

Вперед